Резервы творчества

Данная глава обобщает результаты психологических исследований автора в области интуитивного мышления и творчества. Значение творческого подхода к решению различного рода проблем, стоящих перед человеком, будет нарастать и нарастать. Поэтому сам человек должен знать о тех стереотипах, которые мешают ему найти правильное решение, выработать нужный подход к различным ситуациям. К сожалению, ученые не очень много знают о психологических механизмах творческого акта, скрытого в тайнах подсознания. Однако и здесь выявлен ряд любопытных закономерностей, которые будут рассмотрены ниже.

Известно, что мыслительная деятельность невозможна без использования уже готовых знаний. Вместе с тем, всегда существует опасность “окостенения” этого прошлого опыта и неадекватное его использование. В ситуации творческой задачи трудности усугубляются еще и тем, что для ее решения наличного опыта недостаточно. Большинство творческих задач характеризуется внешней незаданностью цели или многозначностью условий, в которых эта цель “спрятана”. Невозможность использования готовых способов требует от человека формирования новых вариантов решения, преодоления барьеров в мыслительной деятельности. Ведь основным отличием мышления от других психических процессов, по мнению ряда психологов, как раз и является направленность на открытие новых знаний, его продуктивность.

Одним из механизмов, определяющим творческий характер мышления человека, является интуиция. Трудность трактовки этого понятия заключается в том, что существует масса его определений, не позволяющих увидеть истинную природу данного явления. Перечислим некоторые из синонимов интуиции, причем список подобных терминов можно легко продолжить: особое чутье, догадка, вид знаний, специфическая способность, мгновенное восприятие, фантазия, предвосхищение, симультативное схватывание отношений, эмоциональное предчувствие, бессознательная психическая активность.

Характеризуя интуицию, большинство психологов подчеркивают скорость и неосознаваемость интуитивных процессов, которые придают мышлению качественное своеобразие. Психологической противоположностью интуиции является дискурсивное (логическое, аналитическое) мышление, отличающееся высокой осознанностью мыслительных действий, более дробными, дискретными “шагами” в процессе решения проблемы и, как следствие этого, меньшей скоростью по сравнению с интуитивными процессами.

Дискурсивные компоненты мышления отличаются от интуитивных, но в то же время тесно взаимодействуют с ними. Взаимодействие это может носить двоякий характер: склонность к логическим операциям может как усилить мощь интуитивного мышления, так и разрушить его.

Еще одна психологическая тонкость заключается в том, что сами интуитивные процессы могут быть как творческими, так и нетворческими. Если речь идет о быстрой, интуитивной актуализации в сознании готовых приемов и знаний, об “узнавании” похожих ситуаций, то подобные моменты основаны как раз на стереотипах прошлого опыта. Данные процессы имеют основные характеристики интуитивного мышления: скорость достигается за счет “длины” мыслительного шага, в котором свернут прошлый опыт человека, а неосознаваемость связана с работой мозговых механизмов, обеспечивающих “всплывание” готовых способов решения. В качестве примера нетворческой интуиции можно привести выводы, которые мы делаем о впервые встретившихся нам людях. Выводы эти основаны на нашем прошлом опыте, на понимании каких-то общих психологических закономерностей, но для глубинного проникновения в психологию “нестандартного” человека они вряд ли подходят.

Поэтому в творческих ситуациях основная проблема заключается в том, что подобные рутинные, “автоматизированные” формы интуиции не срабатывают. Они лишь обеспечивают человеку первоначальную ориентировку в более-менее знакомых ситуациях. С их помощью субъект достаточно быстро выделяет зону поиска — тот отдельный аспект или “участок” проблемной ситуации, который кажется ему наиболее перспективным с точки зрения последующего решения проблемы. Мышление человека, таким образом, всегда имеет избирательный, селективный характер, но на первых этапах подобная избирательность, как правило, диктуется мыслительными стереотипами.

Наиболее наглядный характер интуитивное выделение зоны поиска носит в шахматах и других ситуациях, требующих пространственной ориентировки. Подобные стадии “нетворческой” интуиции могут быть легко выявлены при наблюдении за первоначальными движениями глаз испытуемого и их фиксацией определенных элементов проблемной ситуации. Применительно к шахматам это означает, что некоторая часть полей шахматной доски и находящихся на ней фигур фиксируется большее количество раз и в течение более продолжительного времени. В мышлении шахматиста происходит как бы тройной отбор: выбор определенной зоны поиска на шахматной доске; выбор в этой зоне тех фигур, которые в наибольшей степени привлекают внимание игрока; выбор тех полей, на которые эти фигуры могут совершить ход. Аналогичные процессы, возникающие на первых этапах мышления, имеют место в разрешении человеком большинства других проблемных ситуаций. Так что исследование выбора первоначальной зоны поиска испытуемым при решении задачи фактически является исследованием его интуиции.

Вслед за интуитивным выделением зоны поиска развертывается процесс аналитического, дискурсивного мышления, представляющий собой проверку конкретных вариантов решения. А если сама первоначальная зона выбрана человеком неправильно? Тогда и дискурсивный этап, ограниченный ее пределами, будет следовать в неверном направлении. Творческое решение может заключаться совсем в другом аспекте проблемы и быть замаскировано внешней структурой задачи. Для нахождения подобного решения необходима иная, действительно творческая интуиция, позволяющая сломать мыслительные стереотипы. Становится ясным, что в задачах, требующих пространственного мышления, элемент творчества может быть связан с необходимостью смены первоначальной неадекватной зоны поиска, выбираемой на основе внешних, поверхностных признаков. Решение человеком задачи подобного рода представляет для психолога особый интерес, поскольку позволяет получить объективные параметры его мыслительной деятельности — движения глаз по всему “полю” задачи.

Сочетание словесных отчетов испытуемого с методикой, фиксирующей его глазодвигательную активность, дает достаточно объективную картину исследуемого явления.

Таким образом, в нестандартных проблемах, стоящих перед человеком, на определенном этапе происходит как бы столкновение двух выделенных нами видов интуиции — шаблонной и творческой. Первая из них носит формальный характер, имеет место на начальных этапах процесса мышления (слита с восприятием) и может выражаться в выделении первоначальной зоны поиска хода. В речевых отчетах человека, решающего задачу, она может выражаться в назывании напрашивающихся планов и гипотез. Поэтому ее для краткости можно назвать интуицией первого уровня (И1).

Творческая же интуиция, возникая на основе определенным образом ориентированного дискурсивного анализа (А), зачастую приводит к необходимости смены шаблонной зоны поиска. Для выделения качественного своеобразия назовем ее интуицией второго уровня (И2).

Предлагаемая схема творческого мышления И1-А-И2 является разработкой автора и представляет собой первую в психологии попытку выделения и экспериментального обоснования качественно различных уровней интуитивных процессов в мышлении человека. Любая проблемная ситуация, с которой сталкивается человек, обычно содержит в себе как наиболее типичные, “бросающиеся в глаза” признаки, вызывающие И1, так и скрытые, нестандартные характеристики, выявление которых возможно только с помощью И2. Творческое решение подобных задач опосредовано дискурсивным анализом (А) как средством продвижения от “внешнего и устойчивого” к “подвижному и скрытому”.

Таким образом, в идеальном случае мысль человека, разрешающего стандартную проблему, должна прежде всего выделить наиболее существенные ее черты, имеющие сходство с прошлым опытом и носящие достаточно обобщенный характер (И1). Отталкиваясь от этих признаков, шахматист посредством аналитического этапа (А) выявляет сугубо индивидуальные черты, присущие только данной ситуации, создавая тем самым предпосылки для срабатывания творческой интуиции (И2). В реальной же ситуации нередко бывает, что стереотипы прошлого опыта, особенно сильно выраженные на этапе интуиции первого уровня, могут при определенных обстоятельствах подчинить своему влиянию и направление дальнейшего дискурсивного анализа. В этом случае движение мысли субъекта будет продиктовано мотивом подтверждения первоначальных стабильных, но нередко формальных и стереотипных гипотез. В результате мышление не сможет вырваться за пределы круга стандартных решений.

В связи с вышеотмеченными положениями об отрицательном влиянии мыслительных стереотипов хотелось бы подчеркнуть следующее. Необходимость изучения творческой интуиции второго уровня вовсе не отменяет тех многочисленных достоинств, которые нередко приносит “автоматизация” прошлого опыта. В данном случае речь идет о тех явлениях, когда мыслительные стереотипы “забивают” реальный процесс мышления, не позволяя найти единственно верное решение проблемы. Данное предположение усиливается фактом, найденным в ряде психологических исследований: если зона поиска на первых этапах решения очерчена достаточно жестко, то в дальнейшем анализе происходит еще большее ее сужение. Таким образом, смена этой зоны чисто дискурсивным, логическим путем становится вообще вряд ли возможной. Поэтому творческое решение, сопровождаемое инсайтом (“озарением”), и переживается так сильно в связи с разрушением шаблонных способов мышления и поведения. Субъект ощущает, как будто с него “сняли оковы”, вследствие чего ему открылся реальный смысл ситуации. Подобные ощущения имеют место у пациента в его работе с психотерапевтом.

Выделение общей схемы этапов творческой деятельности человека (стереотипная интуиция первого уровня — дискурсивный анализ — творческая интуиция второго уровня) требует ответа на ряд важных вопросов: каким образом становится возможным качественный “скачок” мышления от И1 к И2; какова должна быть ориентация анализа проблемы для достижения этого перехода к творческому решению? Без обращения к человеческой индивидуальности это трудно объяснить. Ведь мыслит не изолированный мозг, а живая личность со всеми своими особенностями.

Трудности усугубляются еще и тем, что обычно человек, принимающий решение в нестандартной ситуации, не может преодолеть исчерпывающий ее анализ ввиду большого числа альтернатив и ограниченности времени для обдумывания. Принятие решения, венчающее мыслительный процесс, происходит обычно в условиях частичной неопределенности, когда иной раз необходимо, положась на интуицию, рискнуть.

Таким образом, возникает необходимость обращения к эмоциональной регуляции мыслительной деятельности человека. Вопрос этот возникает всякий раз, когда исследуется действительно творческое мышление. Если интуицию первого уровня легко выявить, наблюдая за первоначальными довольно шаблонными гипотезами и выборами человека, то эмоциональная регуляция тесно связана с самой личностью мыслящего человека. Термин “эмоциональная регуляция” указывает на способность эмоций при достижении ими определенного оптимального уровня положительно влиять на другие психические процессы.

Исследователи психологии мышления неоднократно подчеркивали его связь с одной из основных эмоций человека — уверенностью (или, наоборот, неуверенностью). Как писал Д.Дыои, в одних случаях уверенность в правильности мысли возникает как бы “внезапно”, в других случаях появлению уверенности предшествует работа по исследованию ее оснований. Как может убедиться читатель, речь фактически идет сначала об этапе И1, а затем — об этапе А. Некоторый дефицит уверенности человека на первоначальной стадии решения задачи (даже если ее условия кажутся “знакомыми”) выполняет, по существу, регулирующую роль процесса мышления, поскольку не позволяет сходу принять напрашивающиеся предположения. В ходе дискурсивного анализа, если уверенность в каком-то из вариантов достигает определенной величины, субъект “уверяется” в правильности своего предположения и начинает действовать. Недостаток же уверенности может стимулировать дальнейшую аналитическую (дискурсивную) работу. При этом следует помнить, что в сложных задачах полная проверка данных обычно невозможна, поэтому какой-то недостаток уверенности у творчески мыслящего человека существует всегда. Вопрос в том, как к этой “остаточной” неуверенности относиться.

Проблема эмоций уверенности-сомнения и их влияния на мышление и поведение человека очень важна в наши дни, когда многие стремятся как-то по-новому раскрыть свой личностный потенциал. Ряд психофизических исследований в этом направлении говорит о том, что организм человека всегда делает выбор между более быстрыми, хотя и менее уверенными, и более медленными, но более надежными ответами. Выявлено два основных стиля поведения испытуемых в решении сложных проблем: “импульсивный” и “осторожный”. Мышление испытуемых первого типа характеризуется почти полным отсутствием проверки первоначальных гипотез, их действия обычно более рискованны и не носят отпечатка тревожности. У “осторожных” же испытуемых как раз преобладает стадия проверки гипотез (этап А), вызванная значительным дефицитом уверенности в своих силах.

Выявив две крайних позиции в мышлении и поведении, связанных либо с чрезмерно высокой, либо с низкой уверенностью в себе, постараемся при первом приближении обозначить золотую середину. По-видимому, определенный дефицит уверенности может играть и положительную роль, стимулируя дальнейшую исследовательскую работу. Если же уверенность человека носит чрезмерный, “патологический” характер, то решение на совершение действий так и не будет принято, и субъект увязнет в самокопании.

Эмоции уверенности-сомнения выполняют еще одну важную функцию — они служат показателями творческого прогноза, который делает человек, решающий задачу.

Говоря о связи уровня уверенности человека с его мышлением, отметим ряд закономерностей, которые были выявлены в исследованиях шахматного творчества. Оказалось, что чем ниже уверенность шахматиста в своих силах, тем более узкую зону поиска он выбирает на шахматной доске. Можно в связи с этим предположить, что большая неуверенность шахматистов не позволяет им воспользоваться интуитивно полученными результатами и вынуждает к чрезмерной аналитической работе. Субъективная необходимость в подобном бесполезном анализе вызвана не столько объективной сложностью проблемной ситуации, сколько стремлением хоть как-то повысить собственную уверенность. Таким образом, мышление человека, “зациклившегося” в узкой зоне поиска, вряд ли сможет легко переключиться на новые важные объекты вне этой зоны.

Если же человек характеризуется излишней самоуверенностью, то имеет место слишком широко направленная, поверхностная манера мышления. Такой индивид, у которого доминирует интуиция первого уровня и отсутствует этап логического анализа, очень часто ведет себя импульсивно, “разбросанно”. Как завышенная, так и заниженная уверенность человека в себе не позволяет найти творческое решение проблемы, создать условия для возникновения творческой интуиции второго уровня.

Обобщение полученных автором данных позволило ему сформулировать в своей кандидатской диссертации следующую психологическую закономерность: опора человека в мышлении на результаты “стереотипной” интуиции первого уровня (И1) пропорциональна уровню его уверенности; стремление к дискурсивному анализу (этап А) пропорционально дефициту уверенности. При этом сам дискурсивный анализ, в зависимости от уровня уверенности субъекта, носит качественно различный характер. Если оптимальная уверенность способствует содержательной, критической работе мысли, то при неадекватном уровне уверенности нахождение творческих решений становится затруднительным. При слишком высокой уверенности человека в результатах И1 дискурсивный анализ будет свернут и слабо выражен. При слишком низком уровне уверенности субъекта подобный анализ проблемной ситуации будет носить защитный, малосодержательный характер. Оптимальный уровень уверенности, как показали дальнейшие исследования, отлично стимулирует дальнейшую мыслительную активность и способствует возникновению более тонких эмоциональных предчувствий, связанных с интуитивным “угадыванием” основного стержня проблемной ситуации.

От чего зависит уверенность человека в своих силах? В первую очередь, от его самооценки. Именно этот психологический фактор позволяет оказывать регулирующее воздействие на личностные параметры умственной деятельности. Подобная саморегуляция осуществляется через различные эмоции, а также уровень притязаний. Расхождение между завышенным уровнем притязаний человека, его ожиданием от жизни и реальными возможностями может приводить к эмоциональным срывам.

Самооценку обычно принято делить на завышенную, заниженную и адекватную. Очевидно, что самооценка может выполнять регулирующую функцию именно в случае своей адекватности, объективности. Она создает оптимальный уровень уверенности человека в своих силах в ходе творческого мыслительного процесса. Как показали исследования автора, проведенные на контингенте шахматистов высоких разрядов (включая мастеров спорта), в решении нестандартной проблемы человек должен обладать уровнем уверенности, немного превышающим (субъективно, примерно на 8— 10 процентов) его реальные возможности. В более широком жизненном контексте подобный эмоциональный заряд позволяет не терять присутствия духа в сложных ситуациях, сохранять оптимизм и активно бороться за реализацию поставленных целей. В то же время человек не испытывает излишней самоуверенности, а значит, его мыслительная деятельность не становится поверхностной и импульсивной.

Формирование адекватной самооценки — сложная задача, имеющая ряд подходов в детской педагогике, но так до конца и не решенная. Автор надеется, что сам факт знания закономерностей мышления и его регуляции поможет читателю в дальнейшей жизни и творческом труде..

В заключение желательно остановиться на принципах подбора экспериментальных задач для решения, позволяющих выявить у испытуемого интуицию двух уровней. Задания были сконструированы таким образом, что на первых этапах их решения субъект обращает внимание на какие-то напрашивающиеся “перспективные” возможности в определенном участке пространственной задачи (в наших экспериментах речь идет о ходах на шахматной доске). Это и есть интуиция первого уровня, связанная с выбором зоны поиска. Дальнейший дискурсивный анализ обычно сосредотачивается в этой области. Правильное решение задачи невозможно без “отвлечения” от первоначальной, неадекватной зоны поиска и нахождения замаскированного удара на противоположном участке доски. Подобное отвлечение должно выразиться в изменении глазодвигательной активности испытуемого, улавливаемой с помощью специальных приборов, что дает возможности для более глубокого анализа процессов мышления. Важнейшим регулятором такого своевременного переключения мыслительной деятельности является оптимальный уровень уверенности человека в своих силах как функция его самооценки.

Схема И1-А-И2 имеет универсальный характер, позволяющий описывать не только творческую деятельность человека. Приведем и проанализируем в связи с этим известную пословицу: “По одежке встречают, по уму провожают”. “Встреча по одежке” фактически означает восприятие поверхностных, бросающихся в глаза признаков другого человека с помощью интуиции первого уровня. В процессе же содержательного общения имеет место продуктивное перемещение “зоны поиска” с внешних черт собеседника на особенности его ума, что может приводить к различного рода “творческим” находкам. А разве общение не творчество?