ГЛАВА 14. «Наш» и «не наш» менталитет.

Еще в восемнадцатом веке знаменитый французский путешественник маркиз де Кюстин приехал в Россию и сказал: «Главная особенность этой страны, этого народа – его равнодушие к свободе. Такого я не видел ни в одной другой стране.»
 
Теперь перенесемся в настоящее. На первом занятии одной из своих учебных групп я знакомил слушателей с планом дальнейшей работы и называл методики практической психологии и психотерапии, которые мы будем изучать. Большинство методик пришло к нам с Запада как раз по той причине, что там гораздо раньше обратили внимание на индивидуальные ценности. И вот одна из слушательниц задала мне вопрос: «А вы уверены, что МЫ сможем эти методики освоить? Ведь у нас совсем другой менталитет.» Я ответил в том духе, что мы смотрим зарубежные фильмы, слушаем зарубежную музыку, и наш менталитет в этом не мешает. Поэтому было бы странным отказываться от чего-то ценного, если это ценное прибыло к нам из-за рубежа. Наоборот, все лучшее нужно перенимать, откуда бы оно ни пришло. Далее я сказал, что, если даже у нас, жителей бывшего СССР, менталитет иной – коллективистский, то освоить данные методики как раз и было бы очень полезно, чтобы иметь более всесторонний взгляд на жизнь и окружающую действительность.
 
Фактически, эта слушательница, говоря о «нашем» менталитете, как бы намекала на «дефектность» общественного сознания жителей бывшего СССР. Я не могу с этим согласиться. Однако, даже если она права, то ее правота как раз и означает полезность «корректировки».
 
Индивидуализм, который в настоящее время процветает в развитых странах Запада, в немалой степени сформировался под влиянием «протестанской этики». Изначально это была религиозная концепция, однако сейчас она просто стала руководством к действию для многих жителей цивилизованного мира. В соответствии с ней, от человека на земле не зависит, будет ли он после смерти спасен или проклят; все уже предрешено. К тому же человек не знает, какое будущее ему уготовано; он обречен на постоянный страх и сомнения. Поэтому один из верных способов узнать, что ты «предызбран» к спасению – это добиться успеха в жизни и своей профессии. А это означает, что человек должен проявлять высокую активность в собственной жизни и стремиться к самореализации.
Западные люди «по традиции» много работают для преуспевания чтобы доказать себе, что они делают «правильное дело» и снять тревогу о своей загробной судьбе. Основная идея сводится к следующему: если ты добился успеха (профессионального и финансового) при жизни, значит бог положительно к тебе относится, и ты будешь иметь хорошую загробную жизнь. Изначально религиозная концепция теперь в немалой степени формирует светскую жизнь западного общества.

Противоположностью для жителей основной части бывшего СССР может выступать так называемая «православная этика» или то, что может являться историческим детерминантом русского национального характера. Как отмечают российские ученые, православная этика не побуждает к энергичному труду, а, напротив, приветствует аскезу, духовность, бедность. В современном российском обществе ссылки на «славянский дух» становятся «извинением» за невозможность реформ или их низкий темп.

Соцопросы, проведенные в России в конце девяностых годов, показывают, что российские работники гораздо менее инициативны и ответственны по сравнению с западноевропейскими, но претендуют на большую зарплату, уважение коллег и меньший рабочий день. Такие иждивенческие установки, доставшиеся в наследство от безответственности коллективного труда при социализме, очень живучи во всех странах СНГ.
 
Интересный сравнительный анализ можно провести в современной Германии, возникшей в результате объединения капиталистического Запада и социалистического Востока. Опросы, проведенные там, показали, что западных немцев в немалой степени раздражает, когда их восточные коллеги собираются вместе и начинают «жаловаться» на свои трудности, ноют о своих проблемах. Нередко восточные немцы хотят такую же зарплату, как и западные, однако производительность труда у них до сих пор ниже. Фактически остатки социалистического менталитета проявляются у восточных немцев в тяге к коллективным действиям, более низкой производительности труда с одновременными претензиями на равную зарплату.

Когда я читал данные исследования, меня потрясло, насколько структура «западный немец - восточный немец» может напоминать структуру «мужчина – женщина» в нашем обществе. Поскольку умный мужчина в большей мере нацелен на независимость, автономию и индивидуальные достижения, а женщина склонна объединяться с другими и жаловаться по поводу своих проблем.

Если вернуться к отечественным исследованиям, они показывают, что современный россиянин не любит «начальство», но и не мыслит себя без опеки с его стороны. Он не готов воспринимать либеральные ценности. Поэтому либералы в России, с одной стороны, хотят быстрых перемен, но, с другой стороны, видят неукорененность либеральных представлений в окружающей среде.
 
Когда ученые сравнивают славянский и западный менталитет, то к числу плюсов первого обычно относят большую духовность и непрерывный поиск смысла жизни, а к отрицательным сторонам – слабую динамику (малую изменчивость), невысокую гибкость и самоуспокоение. Также, в отличие от прагматичного западного менталитета, славянский нередко характеризуется наличием крайностей: резким переходом от любви к ненависти или от ленивого состояния к чрезвычайно напряженной работе. Подобное поведение зарубежными гостями нередко воспринимается как неадекватное.

Общество развитого социализма прививало нам специфический «совковый» менталитет: брать и ничего не давать взамен, пытаться получить что-либо «на халяву», использовать жизненный принцип «авось пронесет» как оправдание собственной лени и нежелание работать в полную силу. Это и отсутствие профессионализма, желание иметь права без сопутствующих им обязанностей.
 
«Совок» развалился, но принципы его живут по-прежнему в головах десятков миллионов людей. Одно из наиболее ярких проявлений – отсутствие творческой инициативы, индивидуального поиска. Как отмечается в одном исследовании, «русские видят природу, то есть рок, судьбу и непреложный закон там, где существуют самые широкие возможности для человеческой самодеятельности».

Выражаясь проще, такие люди склонны оправдывать собственную лень и рутинное существование ссылками на некие «всеобщие законы». Использование подобного пафоса позволяет многим и дальше сидеть, сложа руки вместо того, чтобы самим выстраивать свою судьбу. Вот такой у нас «менталитет».

Если говорить о национальном характере белорусов, в нем чаще всего отмечают такие черты, как трудолюбие и выносливость, рассудительность и неторопливость, мягкость и добродушие. В то же время белорусам свойственна пассивность и нерешительность, отсутствие настойчивости и склонности к риску, малоразговорчивость. Как отмечал в своем интервью писатель Геннадий Буравкин, «в белорусском менталитете заложен парадокс: лучшие качества порой трансформируются в худшие. Например, доброта, доведенная до крайности, превращается в рабскую покорность; гостеприимство – принижение себя ради какого-то пришельца.»

Совершенно очевидно, что подобные качества создают достаточный комфорт в межличностном существовании людей, однако они вряд ли будут полезны в эпоху быстрого развития науки и техники, перехода общества к иным ценностям. При «культивировании» подобного менталитета мы рискуем отстать от западных стран навсегда.

Впрочем, нет худа без добра. Данная ситуация лишний раз показывает, что вам, уважаемый читатель, при принятии идеологии индивидуализма и творческой самореализации обеспечен зеленый свет. Это связано с тем, что конкуренция будет гораздо меньше, чем если бы вы начинали подобное дело в развитой стране Запада. У вас есть гораздо больше шансов преуспеть в сравнении с общей пассивной массой населения. Поэтому начинайте уже сегодня!