Глава 1. Призрак гедонизма.
В представлениях обыденного сознания счастье нередко ассоциируется с чувствами длящейся радости, наслаждения, удовольствия. И наоборот, несчастье предстаёт в обличье страданий, боли, неудовольствия. Как можно заметить, в том и в другом случае речь идёт о физических ощущениях, чувствах, эмоциях. Родоначальником подобного гедонистического подхода к счастью являлся Аристипп, родившийся в Киренах (южная Греция) в V веке до нашей эры. Уже будучи взрослым, Аристипп приехал в Афины, чтобы познакомиться с Сократом и его философскими воззрениями.
Позднее Аристипп основал собственную, киренскую школу философии. Её основной принцип заключался в том, что чувственные удовольствия в настоящий момент времени являются высшим благом в жизни человека. Почему счастье присутствует только в настоящем времени? Потому, отвечали киренцы, что прошлое уже закончилось, а будущее пока не наступило. Значит, думать нужно не о них, а о текущем моменте. А почему именно удовольствие? Да потому, что человек является живым существом, частью природы, а все живые существа стремятся получить удовольствие и избежать боли. Наслаждение момента — вот к чему, по мнению Аристиппа, должен стремиться мудрый человек. Сам Аристипп в полной мере следовал идеям гедонизма и старался вести роскошный образ жизни.
Другой ученик Сократа, Антисфен, взял за основу противоположный принцип — аскетизма, связанный с ограничением чувственных удовольствий, уходом от разного рода социальных конвенций и скромной жизнью «в соответствии с природой». Ведь ни одно другое существо кроме человека не живёт «в роскоши». Стойкость и аскетическая строгость являлись ключевыми понятиями в школе киников, основанной Антисфеном. Предполагалось, что и подобному образу жизни свойственны свои удовольствия — правда, не те, что легкомысленно ищет большинство людей. Экстремальным представителем кинического направления был живший в бочке Диоген Синопский, описанный современниками как «Сократ, сошедший с ума». С точки зрения киников, хорошая жизнь была связана, в первую очередь, с моральным развитием человека.
Многие философские школы древности получили, к сожалению, «ярлыки», значительно обедняющие их идейное содержание. С чем, например, в сознании современного образованного человека ассоциируется Эпикур и эпикурейство? С умением получать от жизни утончённые наслаждения. Секс, наркотики, рок-н-ролл в современном молодёжном варианте. А ведь Эпикур говорил лишь об умеренных удовольствиях — тех, что не вредят человеку и являются следствием благополучной жизни. Счастье по Эпикуру заключается в атараксии — состоянии отсутствия страданий, внутреннего мира и гармонии, которое сочетает в себе здоровое тело и здоровый дух. Эпикур никогда не был сторонником грубых материальных наслаждений — наоборот, он нередко критиковал их. Более того, Эпикур видел пользу и во временных страданиях, если за ними следовали более длительные наслаждения. Эпикурово высказывание о возможности счастья под пыткой до сих пор будоражит умы учёных (мазохисты отдыхают). Тема страданий и боли (противоположных гедонизму) столь сильно занимала античных мудрецов потому, что суровая действительность могла легко поставить под сомнение «неуязвимость» образа жизни, вытекавшего из их учений. Гедонисты потому и проповедовали ценность сегодняшнего дня, что назавтра могло случиться несчастье (как гусары перед военным походом: «живём один раз»). Киники потому и старались минимизировать свои потребности и контакты с обществом, чтобы в меньшей степени зависеть от социальных потрясений. В те суровые времена само философствование могло представлять угрозу для жизни философа. Вспомним Платона (настоящее имя Аристокл), одного из учеников Сократа, которому приходилось трижды бежать из Афин на Сицилию. Вспомним Аристотеля, ученика Платона и одного из учителей Александра Македонского, которому также пришлось покинуть Афины на склоне лет после смерти великого завоевателя и полководца. Наконец, вспомним самого Сократа, приговорённого к смерти афинским собранием за высказывание своих взглядов. Тема «неуязвимости» по отношению к боли, страданиям — к неудовольствию в широком смысле слова — всегда занимала философов, исследовавших природу счастья.
Вернёмся к гедонизму. Так можно ли ставить знак равенства между удовольствием и счастьем? В концепции субъективного благополучия (SWB) американского психолога Эдварда Динера счастье определяется тремя факторами: возможно большей частотой положительных эмоций, возможно меньшей частотой отрицательных эмоций, а также общей удовлетворённостью от жизни.
Интересно, что Динер предостерегает против безудержного стремления к «абсолютным» значениям счастья, поскольку достижение такого состояния может породить общую «заторможенность». Тем не менее, складывается впечатление, что «принцип удовольствия», о котором писал ещё З. Фрейд, является основополагающим для большей части населения развитых стран. Преобладающей является эгоистически-материальная ориентация в отношении предметов потребления и земных ресурсов в целом — то, что на жаргонном наречии называется «потреблятством». Как пишет Э. Фромм, «Счастье в нынешнем значении обычно предполагает внешнее довольствие от состояния пресыщения». Подобные тенденции подогреваются рекламой и СМИ, преподносящими алчность и суету в качестве главных добродетелей. Рыночные ценности ассоциируют счастье с обладанием всё более «продвинутыми» предметами роскоши, которые можно приобрести за деньги. На подходе всё новые варианты «самоуслаждения».
Отметим, что чувство удовольствия запрограммировано в человеческой природе в качестве награды за «правильные» (с точки зрения природы) действия. Оргазм, например, является наградой за половой акт, служащий цели продолжения жизни; приятные ощущения при утолении голода — награда за успешную «охоту» и т. д. Увы, люди научились обманывать природу, отделив удовольствие от сопутствующих ему целей. Использование противозачаточных средств (или просто мастурбация) позволяет получать оргазм без оплодотворения; изобилие вкусной еды в супермаркете требует не «охоты» на неё, а всего лишь наличие денег. Телевизионные зрелища и компьютерные игры предлагают красиво упакованные суррогаты реальных переживаний, «очищенные» от сопутствующих реальных тягот и страданий. С развитием технических устройств возможности гедонистического наслаждения становятся всё более изощрёнными, «рафинированными».
Практически любая власть заинтересована в «человеке потребляющем», поскольку это является оборотной стороной процесса производства, в который человек вынужден включаться, чтобы заработать деньги на потребление и сопутствующее ему удовольствие. Подобный материализм и гедонизм крепко-накрепко привязывают индивидуума к циклам современного общества. Сам процесс выбора предметов потребления является аналогом значимой деятельности, причём нередко с намёком на «уникальность»: «сделано для вас», «ведь вы этого достойны» и т. д. Субъект проникается «важностью» собственного потребления, подолгу обсуждает предполагаемые либо совершённые покупки, сравнивает их с теми, что сделали друзья и знакомые. Современный консумеризм создаёт ложное ощущение социальной общности.
Вера в потребление как источник счастья ведёт к преувеличению роли денег. Как же связаны счастье и финансы? В развивающихся странах выход основной части населения из нищеты и рост материального благосостояния действительно ассоциируется с ростом счастья и удовлетворённости жизнью. Однако при достижении некоего «порога» обеспеченности данная закономерность практически перестаёт работать. Очень богатые люди в развитых странах лишь ненамного счастливее представителей среднего класса. С другой стороны, известно, что безоглядная погоня за деньгами может сделать человека несчастным: люди, ставящие на первое место зарабатывание денег, обычно наименее удовлетворены собственной жизнью. Как показали исследования, ощущение счастья во многом зависит не от абсолютных цифр заработка, а от материальных претензий человека: при годовом доходе в 100 000 долларов американская семья с разумными запросами может чувствовать себя счастливой, в то время как вдвое больший доход может казаться недостаточным для человека, привыкшего к роскоши и шикарной жизни. Известно также, что люди больше реагируют не столько на величину своего дохода, сколько на его изменения. В связи с этим откроем маленький секрет для руководителя компании: лучше не «большой», а «растущий» доход ваших сотрудников.
Следует помнить, что не сами деньги приносят счастье (это всего лишь кусочки бумаги), а то, что человек способен сделать с ними: употребить во зло или во благо. И здесь многое, как и в других аспектах жизни, зависит от интеллекта и уровня развития самого владельца финансов. Деньги в идеале — лишь одно из средств обеспечения большей свободы личности, открывающей путь к реализации более высоких потребностей, чем еда и размножение. За деньги не купишь дружбу, любовь, искреннее уважение и многое другое. И, разумеется, не следует забывать, что многие «натуральные» удовольствия, запрограммированные самой природой (например, прогулки, плавание в реке или любование красивыми пейзажами) не требуют больших материальных затрат либо вообще бесплатны. И полезны для здоровья, что немаловажно.
Теперь поговорим об основных ограничениях, на которые наталкивается гедонистический образ жизни. Главным среди них является закон адаптации (привыкание). Ещё у царя Соломона на перстне была выгравирована надпись «Всё проходит». Современные психологи, исследующие адаптацию (М. Селигман, Б. Шварц, Д. Канеман, А. Тверски и др.), показали, что ощущение счастья при благоприятном событии (например, крупном выигрыше в лотерею) достаточно быстро сходит на нет. Кроме того, неадекватно сильные эмоции, вызванные данным событием, способны привести к необоснованным поступкам и тем самым ухудшить жизненную ситуацию, либо даже нанести вред здоровью индивидуума.
Применительно к потреблению это означает: 1)Первоначальная радость от покупки достаточно быстро сменится нейтральным состоянием, а то и недовольством. 2)Радость от каждой новой покупки будет меньше, чем от сопоставимой предыдущей. 3) Размышления о выборе «лучшего» варианта отнимают массу времени и сил, а всё равно заканчиваются «пшиком». Поэтому выбор «среднего» и «нормального» сбережёт вам массу нервной энергии при условии, что вам есть куда её употребить с большей пользой.
В качестве «утешения» отметим, что и к большинству неприятностей, которые в будущем свалятся вам на голову (потере близких, тяжёлой болезни, потере работы, банкротству и т. д.) вы тоже (почти) привыкнете в примерном интервале от нескольких месяцев до года. Научно доказано.
Установлено, правда, что потери человек переживает тяжелее, чем сопоставимые приобретения (эксперименты Д. Канемана и А. Тверски с игроками в казино). Как писал в этой связи психолог Р. Баумейстер, «плохое сильнее чем хорошее». Подобная закономерность эволюционно обоснована: человек должен в первую очередь реагировать на «плохое», чтобы обеспечить собственное выживание, в то время как «хорошее» представляет лишь заслуженный «бонус».
Погоня за удовольствиями ведёт к повышению порога, за которым удовольствие ощущается как таковое. Возникает гедонистический парадокс: денег тратится всё больше, жажда наслаждения всё сильнее, а само удовольствие всё меньше и меньше. Та же самая закономерность, что и при употреблении наркотиков: всё большее увеличение дозы приносит всё меньший «кайф». В определённый момент наркотик вообще перестаёт приносить удовольствие, зато его отмена ведёт к сильнейшему неудовольствию. Сформирована зависимость, «соскочить» с которой будет очень нелегко.
Поэтому правильный выбор — сделать материальные удовольствия нечастыми, чтобы: 1) не сформировать зависимость; 2) направлять основное время и энергию на более высокие идеалы и ценности (способные принести гораздо более «высокое» удовольствие); 3) продолжать получать и (нечастое) гедонистическое наслаждение как раз потому, что его порог доступности в этом случае находится на низком уровне, а наслаждения подобного рода также влияют на субъективное благополучие.
Кратко суммируя вышеизложенную закономерность, можно утверждать, что гедонизм не следует ни «раздувать», ни «искоренять». В разумных формах он должен находиться «в управлении» со стороны более высоких, смысловых уровней, речь о которых пойдёт в последующих главах.
А пока снова вернёмся к «безудержному» гедонизму и поговорим о том, какие нежелательные изменения он вызывает во внутреннем состоянии человека. Давайте представим современного усреднённого гедониста. Как уже говорилось, такой индивидуум будет стремиться ко всё более новым и сильным наслаждениям. Но адаптация делает своё дело, поэтому вчерашнее «удовольствие» при сегодняшнем повторе кажется чем-то совершенно обычным. То есть получается, что человек, карабкаясь вверх по лестнице удовольствий, оставляет за (или, точнее, «под») собой всё большее количество стимулов, становящихся нейтральными, а то и отрицательными. Такой субъект становится всё более избалованным, избегая малейшего неудовольствия, область которого всё более расширяется, в то время как «коридор» удовольствий становится ýже и уже. Индивидуум сам загоняет себя в угол: изнеженная и ослабленная психика в сочетании с неверными жизненными установками создают благоприятную почву для невроза. Не в этом ли главная причина едва ли не десятикратного роста неврозов в развитых странах? Причём данные расстройства, что немаловажно, сопровождаются отрицательным эмоциональным знаком (депрессия и тревога). Гедонист хотел побыстрее получить «всё хорошее», а в итоге заработал прямо противоположное. Такое впечатление, что природа берёт реванш, толкая «маятник счастья» в противоположную сторону, чтобы охладить пыл чересчур ретивых энтузиастов, верящих, что «в жизни всё возможно».
И ещё один гвоздь в гроб неудержимого гедонизма. Чувственные ощущения и удовольствия представляют из себя «нижний» уровень конструкции человеческой психики. Ведь существуют ещё и «высшие» наслаждения, для получения которых надо, увы, вложить силы, время и энергию, чтобы «дорасти» до них. А ещё выше находятся смысловые уровни, «незагруженность» которых ведёт к нарастающему ощущению отчаяния и пустоты существования, заполнить которую не дано самым изощрённым удовольствиям.
Так почему же «пипл» мучается, но по-прежнему остаётся падким до дешёвых удовольствий? Да из-за их простоты: положил в рот (неважно что) — и порядок! Исследования психологов (М. Чиксентмихайи и др.) показали, что если у среднего испытуемого есть выбор между тупым, но лёгким досугом (просмотр TV) и напряжённой, но увлекательной деятельностью, он выбирает первое. Причём несмотря на то, что подобный «отдых» с большой вероятностью ещё больше снизит его настроение.
Вот она, типичная жизнь обычно человека в рыночном обществе: не слишком любимая работа «из-за денег», бессмысленные удовольствия в свободное время, оторванность от «натуральной» жизни и самореализации, нарастающее чувство тоски и покорности внешним силам.
А ведь всё могло быть иначе...
