Глава 8. ЛОКС: духовность против гедонизма

Характерный признак священного – его чуждость

М. Штирнер

 

Бог любит проявлять себя в тишине и одиночестве

Т. Мертон

Настало время более подробно поговорить о связи нашей концепции, особенно ее высших уровней с некоторыми направлениями, определяемыми как «духовные» и «трансперсональные». Читатель, очевидно, уже знает, что система «Личностная Уникальность» (ЛУ) имеет черты сходства с такими психологическими понятиями как «самость» (К. Юнг), «личностный потенциал» (А. Маслоу), «внутренний центр личности» (Р. Ассаджиоли), «истинное Я» (К. Роджерс). С религиозно-философских, эзотерических точек зрения, ЛУ может быть интерпретирована как древнегреческий «дэймон», внутренний дух человека, связывающий его с богом [16]; [26] или, в качестве идеальной части личности – как высшая духовность, как «дыхание» самого бога [2].

Выскажем для затравки дискуссии довольно неожиданную мысль, связанную с приложением нашей концепции к религии и ее главному действующему лицу. С точки зрения ЛОКС (ее высшего, четвертого уровня), Бог является «творческим индивидуалистом»: творческим – потому что сотворил мир, а индивидуалистом – поскольку предпочитает творить в одиночестве, «над» социумом (над третьим уровнем нашей модели). Поскольку античная традиция рассматривала «дэймона» (ЛУ) как «божественное» в человеке, значит, переход человека на четвертый уровень развития (к своей индивидуальности) отражает его скрытое желание стать «подобным богу» и «возвыситься» над материальным миром людей. В философских школах Платона и Аристотеля «возвышение» человека до эвдемонии трактовалось как его стремление к богоподобию.

 На всякий случай отметим смысловую разницу в понятиях «стать подобным богу» и «связь с богом». Если первое из них предполагает «равенство» с богом («самообожествление»), то второе (например, в молитве) имеет место отнюдь «не на равных».

Как пишет К. Армстронг, Бог, представляя собой «улучшенную версию» человека, обладает более интенсивным существованием [2, с. 176]. Надо полагать, Бог реализует свой творческий потенциал в эвдемонической активности, поэтому, в рамках высшего уровня ЛОКС, он, безусловно, счастлив.

Если бог является «творческим индивидуалистом», значит, едва ли следует приписывать ему «альтруизм», желание помогать человечеству. Ленивые люди, не дождавшись бесплатной помощи на земле, теперь просят ее у бога. Снова видим, как слабые «коллективисты» пытаются что-то получить для себя у сильного индивидуалиста. Однако Бог, если он существует, уже «сотворил» человечество (в целом, не слишком удачно), и теперь, надо полагать, забыв о нем, занимается другими, более перспективными и сложными для себя проектами.

Вот что писал в этой связи Эпикур: «Блаженное и бессмертное существо и само не имеет хлопот, и другим не причиняет их, так что оно не одержимо ни гневом, ни благоволением».

Еще раз повторим нашу мысль о творческом индивидуализме (а не бездарном коллективизме) высшего по отношению к людям существа, что должно послужить дополнительным аргументом в пользу эвдемонического образа жизни любому непредубежденному читателю. Вот вам достойный образец для подражания – самосовершенствующийся Бог. Хотите стать «как он» – приготовьтесь к творческому труду в одиночестве. Вообще, исследование жизни Иисуса Христа, как и других легендарных религиозных лидеров, могло бы, с нашей точки зрения, пролить дополнительный свет на формирование и функционирование системы «Личностная Уникальность».

С другой стороны, ЛОКС отражает тематику современной позитивной психологии, исследующей достижение человеком счастья. Как отмечал еще З. Фрейд [18], погоня за счастьем во многом замешана на эгоизме. Данная особенность, до сих пор не учтенная современной позитивной психологией, выражается в ЛОКС с помощью многоуровневой системы «Эгоизм».

Наиболее ярко эгоистические и гедонистические тенденции, связанные со стремлением индивида получать от жизни разнообразные удовольствия (как правило, простые и «быстрые») и тем самым делать свою жизнь «счастливой», выражаются в таком направлении философии и позитивной психологии, как гедонизм [22]; [31].

Приведенные соображения и сделанный в предшествующих главах сравнительный анализ показывают, что наша концепция находится «на пересечении» разнонаправленных тенденций, изучающих «конечные» ценности, которые определяют полноценную жизнь и субъективное благополучие человека. С каждым из этих направлений ЛОКС имеет как зоны «перекрывания», так и области расхождений. Нам показалось важным исследовать и продемонстрировать их идеологию на примере различных уровней собственной модели, что позволило бы современным ученым обрести более целостный взгляд на проблему счастья. В целях наиболее контрастных сопоставлений мы выбрали систему религиозно-философских взглядов, удачно синтезированных в работах К. Армстронг [2]; [3], а также гедонистическую группу теорий современной позитивной психологии.

Обратимся к анализу некоторых «базовых» ценностей современной (в основном христианской) религии, совершенно справедливо озабоченной массовым ростом эгоизма и гедонизма как простейших форм «погони за счастьем» в рыночном обществе. Существенно, что ценности христианства носят более долгосрочный характер, поскольку «счастье» обещается праведно жившему человеку лишь в загробной жизни – в раю (в отличие от гедонизма, желающему получить «все и сразу»). Сама религия постепенно эволюционировала от страха к морали, что, безусловно, является положительным моментом. Она, как известно, отодвигает понятие счастья за пределы земной жизни человека, в то время как гедонизм обещает все «здесь и сейчас» (однако не сдерживает своих обещаний).

В своем повседневном существовании верующему человеку рекомендуется преодолевать собственный эгоизм, в частности – путем проявлений альтруизма и сострадания к ближнему, которые, как отмечает К. Армстронг, зачастую связаны с нашими собственными страданиями [3]. Таким образом, имеет место противопоставление по признакам «свое» – «чужое»; «счастье» – «(со)страдание»; «сейчас» – «потом». Интересно, становится ли эвдемоническая жизнь более «праведной» от того, что практикующий ее индивид не стремится любой ценой избежать страданий? Впрочем, ассоциирование эвдемонии с «эгоизмом» автоматически отсекает ее от (по крайней мере, терминологической) общности с религиозными учениями.   

Проанализируем выявленные закономерности с позиций Личностно-ориентированной концепции. Подобно религии, ЛОКС также «настаивает» на преодолении индивидом низших форм своего эгоизма – правда, иными средствами и с другими целями. Субъект, желающий вести счастливую, полноценную жизнь и следующий нашей теоретической модели, должен преодолевать эгоизм первого и второго уровня скорее не за счет сострадания и раздачи милостыни несчастным людям, а с помощью развития и реализации «идеальной» части себя – своей Личностной Уникальности. Разумеется, в будущем ее «плодами» смогут воспользоваться и другие индивиды, но сейчас речь не об этом.

Если гедонист старается получить максимум удовольствия с помощью своего ЭГ без какого-либо включения ЛУ, то человек религиозный предпочел бы ощущать ЛУ (в качестве «дыхания бога») без ЭГ. Что касается ЛОКС, она интегрирует и то и другое понятие.

В этой связи попутно отметим курьезный факт: некоторые религиозные секты «награждают» своих адептов понятием «избранности», просто исходя из факта их принадлежности к данной секте. На основании внешнего поступка, нередко совершаемого в состоянии отчаяния или душевного кризиса, человеку абсурдно пытаются приписать внутреннюю уникальность.  

Вернемся к основной теме. Само альтруистическое действие (в простейшем случае, подача мной милостыни нищему) имеет неоднозначный характер. В его «остатке» может обнаружиться более или менее осознанный (гедонистический) эгоизм, позволяющий поднять себе настроение с помощью «доброго дела». Ведь мой акт основан на сострадании, а значит, перед подачей милостыни я был не в лучшем душевном состоянии, и затем (эгоистически, за счет нищего) увеличил свой внутренний комфорт. Также очевидно, что моя милостыня поможет нищему (если это настоящий нищий) лишь временно. Кроме того, в моем городе наверняка есть еще тысячи нищих, которым я помочь не в состоянии и т. д.

«Застревание» на подобных негативных мыслях (к чему исподволь подталкивает книга К. Армстронг) означает ничем не оправданное нанесение психологического вреда самому себе и едва ли «полностью» спасет кого-то другого. Ведь очевидно, что изрядная доля попрошаек встала на этот путь по причине алкоголизма и иных пороков, поэтому моя альтруистическая «помощь», весьма вероятно, будет использована не по назначению. Повторяющиеся мысли о том, как много людей на земле нуждается в срочной поддержке, являются лучшим «лекарством» против личного счастья или хотя бы элементарного душевного равновесия.

Подобные размышления, а также связанные с ними негативные эмоции можно рассматривать и в качестве невротических: они основаны на мучительном переживании неустранимого противоречия между желаемым (мир без страданий и боли) и реальным (страдания были, есть и будут; ничего противоестественного в этом нет). Человек, страдающий из-за присутствия боли и страданий в мире, первым же подает дурной пример, совершая действие, которое опровергает декларируемые на словах «души прекрасные порывы».  

Регулярная подача милостыни одаренным и обеспеченным человеком бедному и несчастному ведет к определенному «усреднению» общества в целом: люди талантливые вместо работы над собой (своей ЛУ) тратят время и ресурсы на помощь тем, кто значительно «ниже» их по шкале самореализации и индивидуального прогресса. В результате и те и другие начинают подтягиваться с противоположных «краев» общественного спектра к его «середине». Общество становится более гомогенным, социально стабильным, однако вместе с интеллектуально-творческой элитой теряет свой потенциал развития. В обратном, предельно эгоистическом варианте («я ни при каких обстоятельствах не помогаю нуждающимся людям, поскольку трачу все ресурсы на собственное развитие») социальная пропасть между слоями будет нарастать с известными негативными последствиями. Как разрешить подобную дилемму?

Устраивающий всех выход из ситуации, на наш взгляд, заключается в следующем: помогать нуждающимся должен «средний класс» (не по уровню доходов, а по иным ресурсным показателям), в подавляющей массе не имеющий / не ощущающий собственной Личностной Уникальности, а значит, и не тратящий (свободное) время и ресурсы на ее развитие и реализацию. В соответствии с нашей моделью, данная группа населения в основном разделяет ценности третьего, «социального» уровня системы «Эгоизм», поэтому пропагандируемые религией сострадание, альтруизм и другие моральные приоритеты действительно позволят среднему классу не скатиться ступенькой ниже – к «базовому» эгоизму и примитивному гедонизму (а в перспективе, как следствие, к собственному нищенству). Общество массового потребления «облагораживает» врожденно «дикий» нрав человека, предлагая взамен смягченные версии коллективного гедонизма.

Если умеренная помощь бедным и немощным людям со стороны среднего класса (обладающим как минимум некоторым избытком средств и свободного времени) станет массовым явлением, тогда такие отдельные «герои» как Флоренс Найтингейл, Альберт Швейцер и мать Тереза уйдут в историю.

Подняться выше «среднестатистическому» большинству, очевидно, не позволяет либо «отсутствие» ЛУ, либо нежелание (невозможность) ее реализовывать. Вопрос о том, как можно «безошибочно» отличить людей с Личностной Уникальностью от тех, кто ею не обладает, выходит далеко за рамки статьи и пока, увы, не может быть разрешен. Преодолевать или ограничивать свой эгоизм нужно тем индивидам, у кого он не занят реализацией своей «идеальной» части. Поэтому пропагандируемое религией сострадание вместе с альтруистическими действиями не является единственной альтернативой «животному» эгоизму и краткосрочному гедонизму: человек одаренный выберет более перспективные варианты, связанные с самореализацией и эвдемонией. Не станет же священник требовать, чтобы выдающийся композитор прекратил сочинять прекрасную музыку и вместо этого отправился «в народ» совершать альтруистические поступки и раздавать нищим милостыню! Если же такой композитор вместо свободного самовыражения начнет альтруистически творить только «для народа» (то есть для людей, находящихся на более низком уровне понимания музыки), в его произведениях неизбежно появится налет «пошлости».

Предлагаемое нами решение чем-то напоминает принятый в иудаизме принцип коллективной ответственности, согласно которому все евреи несут ответственность за поступки друг друга [5]. Однако для немногих праведников, ушедших далеко вперед в своем развитии (на четвертый уровень ЛОКС в нашей трактовке), делается исключение: таким людям позволено культивировать полный и последовательный индивидуализм «высшей пробы» [4] – для самих себя, разумеется, в первую очередь, и для общества в перспективе.

Мы за недостатком места не затрагиваем другие важные аспекты темы (неоднозначность фигуры самого нищего; а также тот факт, что многие одаренные люди в определенный период своей жизни ради возможности беспрепятственной работы годами терпели нищенское существование, но им и в голову не приходило идти на паперть и т. д.).

Поэтому мы единодушны с религиозными идеями, касающимися приоритета духовных ценностей и необходимости ограничения индивидом собственного эгоизма (его низших форм), однако предлагаем более дифференцированный подход, основывающийся на уровне развития личностного потенциала конкретного человека. Мы демонстрируем согласие с религией в отношении ограничения «низшего» и разногласие в отношении развития «высшего» уровней человеческого существования.

Как указывает К. Армстронг, в эпоху Просвещения «атеизм» ассоциировался с девиантным и аморальным поведением поведением, разного рода злоупотреблениями [2, c. 232], которые современные специалисты назвали бы гедонизмом. С нашей точки зрения, подобная «гедонистическая опасность» действительно существует для людей, имеющих духовный вакуум и «застрявших» на втором, «базовом» уровне развития. Однако ее предоление не требует обязательного обращения к богу. Достаточно обратиться вглубь, к Личностной Уникальности – своей «идеальной» и «духовной» части. Хотя ЛУ индивида до поры до времени скрыта в бессознательном, она все же доступнее для своего обладателя, чем неведомый бог.

Если К. Армстронг предлагает преодолевать эгоизм первого и второго уровня с помощью выхода на третий, общественный уровень, усиливающий (альтруистические) взаимодействия между людьми, то в нашей концепции подобное автоматически достигается с помощью выхода одаренного (имеющего зрелую ЛУ) индивида с третьего, социального на высший (трансцендентный) четвертый уровень. Разумеется, невозможно «перепрыгнуть» со второго на четвертый уровень и миновать тем самым этап социализации. Поэтому «общественная самореализация» и определенный альтруизм представляют собой необходимую ступень развития индивида, однако, с точки зрения ЛОКС, не последнюю.

На своей «вершине» ЛОКС имеет общие ценности с религией лишь до такой степени, до какой Личностная Уникальность внутри человека может быть признана «божественной». В этой связи вспомним, что «дэймон» в Древней Греции рассматривался в качестве переходной формы от «человеческого» к «божественному», однако данная традиция не прижилась в христианстве: между безупречным Богом и грешным человеком ныне зияет непроходимая при жизни пропасть [2].

В рамках религиозных трактовок, бог дал человеку «низшие» формы эгоизма (первый и второй уровни), чтобы «проверить», сможет ли тот «подняться вверх» (к четвертому уровню и индивидуальной самореализации).

Во многих духовных практиках индивиду рекомендуется «придавить» свой эгоизм, чтобы впоследствии соединиться с чем-то «большим», находящемся вне его. Однако, раз это «большее» уже давно сложилось и существует, значит, оно едва ли нуждается в отдельном индивиде. Униженное положение человека при этом «большем» совершенно определенно приводит к его дальнейшему обезличиванию. С точки зрения ЛОКС, подобное недопустимо: Личностная Уникальность как высшая ценность, находится внутри индивида. Поэтому ценности ЛОКС сродни религиозным на «нижних» этажах концепции и полностью отличаются на «верхних», предполагая индивидуальную самореализацию и «возвышение» в земной жизни, а не следование «высшему внешнему авторитету». С точки зрения священников и К. Армстронг, человек должен подняться над своим эгоизмом ради единения с другими людьми. С точки зрения нашей концепции, человек должен подняться над низшими формами своего эгоизма, и, использовав его высшие формы, осуществить свое индивидуальное предназначение (реализовать свою Личностную Уникальность).

Поскольку важным основополагающим принципом религии является «золотое правило» в его позитивной и негативной форме, нам кажется необходимым рассмотреть и его, отталкиваясь от уже упоминавшейся книги [3]. В позитивной форме «золотое правило» призывает человека делать другому то, что он хотел бы получить для себя; в негативной – не делать другому того, чего не хочется получить самому.

Прежде всего отметим, что постоянное сравнение себя с другими переносит акцент на сходство между людьми, а не их уникальность. Очевидно, для меня было бы оптимальным дать другому то, что хочет он, а не то, что хочу я.

Имеются и другие, теперь уже чисто логические ошибки. Так, комментируя «негативную» формулировку «золотого правила» («не делай ближнему того, чего себе не желаешь»), К. Армстронг вдруг делает необоснованный вывод о том, что бескорыстная забота о других людях является стержнем подлинной духовности [3, с. 59]. Но тот факт, что я не приношу другому человеку вреда, не означает, что я забочусь о нем! Я совершенно определенно не наношу никакого вреда американским индейцам, однако при этом и не забочусь о них.

Теперь о позитивной трактовке «золотого правила», оcновной вариант которого (Книга Левит, 19;18) звучит следующим образом: «Возлюби ближнего как самого себя». Современная наука доказала, что для нормального человека подобное, увы, невозможно – из-за врожденной предрасположенности «в свою пользу» (того же эгоизма), способствующей индивидуальному выживанию. В работе Р. Триверса приводятся результаты экспериментов, в которых испытуемые быстрее распознают буквы, относящиеся к собственному имени и фамилии, а также возбуждаются при прослушивании звуков собственного голоса, даже если не знают, что данный голос – их собственный [17].

Как отмечают современные философы, исследующие эгоизм, общество, построенное на всеобщем альтруизме (что, вероятно, представляет один из идеалов христианства), то есть пренебрежении индивидом собственными приоритетными потребностями ради удовлетворения приоритетных потребностей окружающих, выглядело бы нелепо [35, с.2]. Что же касается хорошего отношения к ближнему (к «ближнему», а не к «дальнему»!), то его никто не отменял, однако это уже не «золотое правило».

К. Армстронг допускает еще одну логическую ошибку, рассуждая о трансцендентности в позитивной формулировке «золотого правила»: «Лишь в контексте доброго отношения к себе можно понять важность выхода за рамки «Я» [3, с. 102]. Верно, однако из подобного выхода «за рамки себя» никак не вытекает немедленная польза для других. Например, художник может «трансцендировать» просто с целью выпустить на свободу собственное бессознательное и создать очередной шедевр живописи (в чисто эгоистических целях).

Наконец, «вопрос вопросов» к Карен Армстронг: почему альтруисту не следует прежде устранить причины собственных страданий, чтобы в итоге лучше помочь другим? Если, с точки зрения христианства, подобное принципиально невозможно в земной жизни, то человек задумается над тем, чтобы выбрать более «позитивную» религию или обычный повседневный гедонизм. Кстати, если сострадающий альтруист не сумел разобраться с причинами собственных страданий, какой пример он подает окружающим людям и на каком основании надеется, что сумеет им помочь?

Кратко просуммируем основные идеи трех подходов – религиозного, гедонистического и авторского – к проблеме счастливой жизни. Гедонисты утверждают, что эгоизм – это хорошо и ведет к счастью. С точки зрения религии, эгоизм – это плохо, а его преодоление в земной жизни с помощью сострадания и альтруизма ведет к счастью в раю. С точки зрения автора и его теоретической модели, эгоизм, ограниченный исключительно «низшими» уровнями, связанными с потреблением и погоней за наслаждениями, – это плохо, в то время как «высший» эгоизм, направленный на реализацию Личностной Уникальности, – это хорошо и ведет к счастью. Наличие «идеального» концепта «Личностная Уникальность» в ЛОКС, требующего своей актуализации, позволяет избежать примитивного противопоставления понятий «эгоизм» и «духовность». Так что мы до некоторой степени согласны с религиозными теориями лишь в отношении к «биологическому» и «базовому» эгоизму, а далее наши пути расходятся.

Можно предполагать, что наша теория, занимая некую «золотую середину» – равноудаленное положение как от религиозных, так и гедонистических концепций счастья, однако сводясь не только к ним, ассоциирует полноценное эвдемоническое существование со второй половиной жизни человека – периодом «зрелости» систем «Личностная Уникальность» и «Эгоизм», достигших четвертого, высшего уровня своего развития.

Попутно отметим сходство некоторых положений ЛОКС, обобщающей древние и современные концепции эвдемонии, идущие от Сократа и Аристотеля, с принципами иудаизма. Само наличие подобной возможности доказывает существование некоего общего направления, незримо присутствующего в духовных поисках различных конфессий и подходах гуманиcтических научных школ. Читатель может самостоятельно поразмышлять о причинах столь необычного явления – вплоть до бессознательных «архетипов» или «памяти крови».

Один из важных принципов иудаизма (впрочем не только его) связан с диалектической идеей двойственности мира: «Все в этом мире двойственно и имеет хорошую и плохую сторону» [5, с. 358]. Внутри человека также действуют две основные силы: «одна приковывает к земле, вторая влечет к небу» [5, с. 22]. Если мы обратимся к ЛОКС, увидим ту же двойственность: между собой взаимодействуют две первоначально несхожие системы, причем Личностная Уникальность метафорически тянет человека вверх, к Богу, в то время как Эгоизм традиционно подразумевает иные характеристики, связанные с удовлетворением индивидом собственных материально-телесных потребностей.

Подобную «двойственность» – теперь уже в отношении собственной родины можно при случае усмотреть у евреев диаспоры, которые, с одной стороны, так или иначе ассимилируются в стране проживания, с другой – помнят об исторических корнях, связанных со своей уникальной судьбой.

В религии иудаизма важное место отводится духовному росту и самореализации человека: «Тебе следует быть самим собой; тебе следует стать тем, кем ты в состоянии стать» [5, с.46]. Отметим, что данная идея перекликается с древнегреческими лозунгом «Познай себя и стань тем, кто ты есть» [26]. В нашей концепции данный принцип подчеркивается необходимостью обнаружения индивидом собственной Личностной Уникальности – идеальной части, находящейся в бессознательном, – и ее воплощения во внешнем мире. Подобный процесс осуществляется с помощью высших форм эгоизма, который на данной стадии развития носит название «эгоизм» лишь формально. Теперь он всего лишь указывает, что человек самостоятельно выбирает свой уникальный жизненный путь, а его «эгоизм» (точнее, зрелый индивидуализм) на четвертом уровне ЛОКС осуществляет мотивационные и защитные функции, позволяя двигаться вперед и преодолевать препятствия. Результатом индивидуального самовоплощения становится улучшение всего мира, граждане которого получают возможность пользоваться плодами творчества отдельного человека. Таким образом, индивид «оправдывает то, что дано ему» [5, с.70].

Еще раз отметим, что в нашей концепции самореализация связана вовсе не с примитивным эгоизмом, при котором человек действует лишь в собственных узко понятых интересах. Само появление эгоизма высшего (четвертого) уровня связано с отказом субъекта преследовать повторяющиеся материальные удовольствия и его переориентацией в сторону духовного развития. Подобный зрелый индивидуализм отныне становится «слугой», «телохранителем» при своей Личностной Уникальности – «внутреннем сокровище» индивида, – создавая необходимые условия для ее проявления во внешнем мире. «Высший» Эгоизм ассоциируется с такими свойствами личности как преданность своему делу, энергичность, напористость, интеллект, самостоятельность, работоспособность и оптимизм – всем тем, что традиционно приписывают еврейскому народу (правда, увы, не всегда с положительным знаком). Отметим в этой связи, что иудаизм (в случае конфликта ценностей) совершенно оправданно ставит правильные деяния человека выше его веры [5, с. 47], а земную жизнь – выше загробной [с.59], подчеркивая тем самым индивидуальную ответственность человека.

Евреи принадлежат к народу, который, как считается, был «избран» Богом, и который, в свою очередь, первым из народов выбрал единобожие. С этой точки зрения, часть еврейской души, которая обращена к Богу, именуется «чистой» или «высшей» [4]. Как говорил пророк Илия, «Бог – это тихий внутренний голос, который есть в каждом из нас» [5, с. 84]. Отметим, что концепт Личностной Уникальности в ЛОКС как идеальной части психики, может трактоваться и в вышеупомянутом религиозном аспекте. В этом смысле ЛУ приближается к понятиям «дэймона» у древнегреческих философов, «самости» К. Юнга, «личностного потенциала» А. Маслоу и «внутреннего Я» К. Роджерса.

Таким образом, Личностная Уникальность может быть обозначена как «божье дыхание», делающее каждого человека неповторимым. С точки зрения Сократа и Платона, «дэймон» (внутренний дух) человека представляет собой его лучшую часть, которая «создана» богом и обращена к нему [16]. Поэтому и для иудаизма, считает Ю. М. Слезкин, характерно «сочетание неумолимого рационализма и пламенного мессианства», основывающееся на чувстве собственного предназначения [37].

Предоставляемые социумом возможности в еврейской традиции принято использовать в первую очередь для саморазвития. Вот что говорил известный раввин Элиягу Эссас: «Свободу и равноправие надо максимально использовать для «построения себя», для реализации своего уникального потенциала». Как видим, речь идет о приоритете «индивидуального» перед «социальным».

Мы считаем, что как раз ощущение евреями собственной «избранности» и «уникальности» помогло им справиться с многочисленными трудностями и страданиями, выпавшими на долю этого народа. Вот что пишет М. Чиксентмихайи, описывая свои интервью с выдающимися творческими людьми: «Респонденты часто говорили о том, что на их мотивацию к успеху влияли этнические традиции. В качестве примера можно привести присущую евреям, южанам и мормонам веру в выдающееся призвание человека» [, c. 390].  

Подтверждение совместного действия систем «ЛУ» и «ЭГ» в деле самореализации находим в следующей цитате: «Например, если в качестве исследуемого свойства выбрать отношение к собственному «я», чувство самоутверждения, стремление к максимальному проявлению себя, то, несомненно, максимум этой функции у евреев будет далеко продвинут...» [36, с. 45].

Если евреи «лелеют» собственную «избранность» и при этом уважительно (как к равным) относятся к другим народам, они становятся подобны тем самым разумным эгоистам, которые активно стремятся к собственному счастью и при этом не нарушают права окружающих. Обсуждение данной темы очень важно, поскольку подобное явление обладает и противоположным, негативным потенциалом: ощущение «избранности» способно придавать силы индивиду или группе людей путем выгодного для себя сравнения с «неизбранными», после чего к последним (на основании проведенного «сравнения» и вытекающего из него чувства собственного превосходства) могут быть предприняты насильственные действия. Подобное в частности, имело место как раз в отношении евреев со стороны нацистского режима в гитлеровской Германии.

Поэтому быть освобожденным от принципа коллективной ответственности евреев друг за друга и тем самым исповедовать последовательный индивидуализм в иудейской традиции может лишь праведник.

Известный еврейский философ и теолог Филон Александрийский видел также две стороны Бога, поэтому проводил разграничение между его «усией» (внутренней природой) и «динамис» – силой и энергиями [2, с. 100]. Если спроецировать данное разделение на человека, то его глубоко спрятанная «усия» и более внешняя «динамис» приблизительно соответствуют понятиям Личностной Уникальности и Высшего Эгоизма соответственно.

Завершая главу, еще раз подчеркнем, что одним из компонентов четвертого уровня нашей модели остается именно эгоизм (хотя и в форме зрелого индивидуализма), что подтверждается особенностями возникающей ситуации. Субъект, реализуя свой уникальный потенциал, лучшую часть личности, отныне творит собственную жизнь, в которой он теперь, по определению, главный и единственный «герой». Новый, переориентированный эгоизм как раз и нужен для того, чтобы считать подобное существование высшим благом, встречать и храбро преодолевать все его вызовы. Девиз «то, что лишь я один могу сделать в этой жизни» прекрасно отражает единение Высшего Эгоизма (или, по выражению М. Чиксентмихайи, неэгоцентрического индивидуализма) [19] и зрелой Личностной Уникальности в эвдемоническом, по-настоящему полноценном и счастливом существовании человека.

Плодотворные сравнения ЛОКС с идеями восточных религий (буддизм, индуизм и т.д.) также возможны и будут осуществлены нами в ближайшем будущем. Частичный анализ был проведен в главе 7 при сопоставлении ЛОКС с концепциями З. Фрейда и К. Юнга и других фрагментах текста.

 

Литература (необходимые ссылки)

2. Армстронг К. Биография бога. М.: Эксмо, 2012.

3. Армстронг К. Дао религии. М.: Эксмо, 2012.       

4. Барац А. Недельные чтения Торы. // www.abaratz.com [Электронный ресурс].

5. Блех Б. Иудаизм. М.:Астрель, 2007.

16. Платон. Апология Сократа. // Диалоги. М.: Мысль, 1986.

17. Триверс Р. Обмани себя. СПб.: Питер, 2012. 432 с..

19. Чиксентмихайи М. Поток: психология оптимального переживания. М.: Смысл: Альпина нон-фикшн, 2011. 464 с.

22. Haybron D. M. Happiness// Stanford Encyclopedia of Philosophy. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://plato.stanford.edu/

31. Veenhoven R. Hedonism and happiness// Journal of Happiness Studies, 2003. V. 4. P. 437-457.

35. Milo R. D. Egoism and Altruism. Belmont: Wadsworth Publishing Company, 1973.

36. Воронель А. И вместе и врозь. Минск: МЕТ, 2003. 576 с.

37. Слезкин Ю. Эра Меркурия. М.: Новое Литературное Обозрение, 2005. 544 с.

38. Чиксентмихайи М. Креативность. М.: Карьера Пресс, 2013.

 


вверх